«Смерть настигла князя Сан-Донато в самый разгар весны. Умирая, он горячечно шептал: - Хозяин я! Хозяин Каменных гор!» Так описывал Евгений Федоров смерть Анатолия Николаевича Демидова, князя Сан-Донато, потомка одного из самых известных русских промышленных династий.

Следует отметить, что кроме Каменных гор Демидов владел еще и зданием по адресу Невский проспект 54 . Этот дом он унаследовал от отца, Н.Н. Демидова, но поскольку Анатолий Николаевич в России появлялся крайне редко, здание напротив Александринского театра было сдано в аренду.

Арендатором ценной недвижимости стала Огюстин Шатильон, любовница архитектора Огюста Монферрана. Вот как все был переплетено! Шатильон, недолго думая, оценила выгодное положение дома и стала сдавать в нем меблированные комнаты артистам, гастролировавшим не сцене Александринки. За зданием закрепилось название «Демидовская гостиница».

Дешево и сердито решили проблему нехватки мини-отелей власти австрийского города Линца, известного своими знаменитыми пирожными и тем, что в нем прошло детство одного австрийского художника.

«Он очень любил этот старинный кабачок. Он назывался "Грубый Готлиб" потому, что хозяин, встречая гостей, говорил всем - вне зависимости от рангов, чинов и положения в обществе: - Чего приперся, жирный боров? И бабу с собой привел - ничего себе... Пивная бочка, туша старой коровы, вымя больной жирафы, а не баба! Сразу видно, жена! Небось вчера с хорошенькой тварью приходил! Буду я тебя покрывать, - пояснял он жене гостя, - так я тебя и стану покрывать, собака паршивая... Постепенно Штирлиц стал замечать, что наиболее уважаемых клиентов Грубый Готлиб ругал особенно отборными ругательствами: в этом, вероятно, тоже сказывалось уважение - уважение наоборот».

Надо сказать, что советским читателям, а так телезрителям полюбился суровый немецкий сервис. На протяжении десятков лет советские туристы прочесывали Берлин в поисках кафе «Grobben Gottlieb», с суровым хозяином, блюдущем традиции отечественного общепита на немецкой земле.

«Быть в Выборге и не попробовать ранним утром кофе с теплыми выборгскими кренделями в «Бельведере» так же грешно, как быть в Риме и не видеть папы…» писал путеводитель по Финляндии конца XIX века. Сегодня, здание бывшего самого лучшего выборгского отеля выделяется только мемориальной доской, напоминающего о том, что здесь останавливался В.И.Ленин.

Первая известная человечеству форма туризма это паломничество. Поэтому не удивительно, что изначально гостиницы появились при монастырях. Монастырские гостиницы существуют и по сей день. Некоторые из них принимают только прихожан посещающих святые места. Другие ориентированы и на светских гостей. Простота интерьеров и невысокие цены привлекают в монастырские отели туристов эконом-класса.    

В Петербурге монастырские гостинице расположены при самых крупных и посещаемых обителях - Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре, Воскресенском Новодевичем монастыре, петербургском подворье Свято-Введенской Козельской Оптиной пустыни и Иоанновским монастыре. Еще одна паломническая гостиница на 58 мест расположена при храме преподобномученика Андрея Критского в поселке Володарский.

Древние святыни языческих волхвов, кости первых строителей Петербурга, депрессивная погода, большое количество горожан с творческим воображением, – все эти факторы способствовали появлению в Петербурге несметного числа призраков и приведений. 

Не обошла эта напасть и петербургские гостиницы. Как правило, собственное приведение это дорогое удовольствие и позволить его могут только самые шикарные гостиницы.

В XIX веке угол Невского и Литейного проспекта был известен среди горожан как «вшивая биржа». Там работали цирюльники, которые за дешево приводили в порядок прически уличного люда. Волосы петербуржцев падали на землю, а жившие в них маленькие друзья человека разбегались по сторонам…

К концу века, вши и цирюльники покинули полюбившийся им угол. Теперь там высилась гостиница «Москва». Да, да первый отель с этим названием появился в Петербурге именно там. Цены в этой гостинице колебались от 75 копеек до 3 рублей, что позволило отнести ее к классу отелей, которые «при сравнительной дешевизне, дают приезжему известные удобства и даже некоторый комфорт».

История отелей всегда полна любовных историй и кровавых драм. Не является исключением и летопись петербургских гостиниц.

В XIX веке в доме 58 по Невскому проспекту находился отель "Бель-Вю". Гостиница славилась хорошим сервисом и живописным видом на Александринский театр. Но 19 сентября 1873 года "Бель-Вю" стал ареной жестоких страстей.

Первые сто лет существования города, петербуржцы предпочитали обедать дома, поэтому рестораны и кафе требовались исключительно приезжим. Вот почему трактирное дело в Петербурге всегда было тесно связано с гостиничным.

Мало кому известно, что до 1917 года нынешняя гостиница «Октябрьская» пользовалась взрывной славой. «Взрывной» - в прямом смысле этого слова. Тогда этот отель назывался гостиница «Знаменская», а чуть позже гостиница «Северная».

Все началось в апреле 1866 года, когда в «Знаменскую» явились чины полиции и жандармерии ведущие следствие о неудачном покушение на Александра II в Летнем саду. Стрелявший в царя аноним, скромно назвался крестьянским сыном Алексеем Петровым, что однако не удовлетворило следствие. Чтобы узнать истинное имя лица поднявшего руку на августейшую особу полицейские стали опрашивать дворников, трактирщиков и работников отелей. В «Знаменской» им и улыбнулась удача. Выяснилось, что преступник проживал в номере 65, где на радость сыщикам сохранились обрывки бумаг злодея. По ним полиция вышла на московского сообщника террориста, который оказался бывшим студентом Дмитрием Каракозовым. 
Каракозов принял смерть, но это было еще только начало нашей истории.